Кто хочет захватить лакомый «кусочек» в центре Москвы?

Вечером 30 октября директора-распорядителя Центрального дома работников искусств Елену Смирнову привезли (против её воли) к следователю М.А. Кондратенко прямо из её рабочего кабинета. Якобы как свидетеля по одному уголовному делу. Похоже, время изо всех сил умышленно тянули – шли часы в бессмысленном ожидании чего-то и кого-то, велись ни к чему не обязывающие разговоры. А среди ночи, в два часа сорок минут, Елене Владимировне объявили, что она задержана по новому делу – о коммерческом подкупе.
Потом выяснилось, что тем же вечером, где-то между пятью и шестью часами, в одном кафе задержали некоего гражданина. Он должен был, по версии следствия, передать директору-распорядителю ЦДРИ от одного из арендаторов 600 тысяч рублей – то ли в качестве награды, то ли отката, то ли взятки за сданное в аренду в начале месяца помещение за 300 тысяч рублей. Не передал, «не успел» – задержали. Следователь, ничтоже сумняшеся, написал в официальном документе, что Е.Смирнова была задержана на месте преступления, что подтверждается показаниями «свидетелей».
Между тем есть множество настоящих свидетелей того, что во время «преступления» Е.Смирнова находилась не на «месте преступления», а в ЦДРИ. И показания «следовательских свидетелей» были получены и запротоколированы лишь через много часов после того, как директора-распорядителя препроводили в кутузку.
Сказать, что весть об этом взбудоражила коллектив ЦДРИ, возмутила многочисленных деятелей искусств, чья жизнь хоть как-то связана с ЦДРИ, – это ничего не сказать. Словно взрыв прогремел. В ЦДРИ – почти беспрерывные телефонные звонки, приходят люди, широко известные в стране, – все изъявляют желание помочь ЦДРИ, поддержать его директора-распорядителя.
И когда через день в Черемушкинском суде решалось, какую меру пресечения принять в отношении подследственной, на заседание суда приехало столько артистов, художников, музыкантов, журналистов, что для «публики» в зале суда пришлось ставить дополнительные стулья.
Следователь старший лейтенант юстиции М.А. Кондратенко ходатайствовал о том, чтобы суд приговорил Е. Смирнову, после дозволенной по закону 48-часовой отсидки в изоляторе, к домашнему аресту. Адвокат же просил ограничиться подпиской Е. Смирновой о невыезде из города. Об этом же просили многие поручившиеся за Елену Владимировну – среди них немало тех, чьи имена являются гордостью отечественной культуры и известны всей стране. Кто-то даже готов был внести залог в сумме тех самых злосчастных 600 тысяч рублей (так и не ясно, были ли эти деньги на самом деле, и, если были, то где они).
Прокурор безоговорочно поддержал следователя. «Не заметив» того, что при задержании директора-распорядителя ЦДРИ следствием были нарушены требования закона (на что указал в судебном заседании адвокат). Иначе, мол, Е. Смирнова помешает дальнейшему расследованию дела.
Судья, внешне сохраняя положенную ему невозмутимость, безо всякого интереса выслушал речь адвоката, но не захотел слушать выступление от имени поручителей сопредседателя правления ЦДРИ, известного певца народного артиста РСФСР профессора С. Яковенко («процедурой суда не предусмотрено»). А Сергей Борисович, знающий Е. Смирнову с раннего детства, хотел сказать о мотивах поручителей, о том, кто такая Е. Смирнова, Но зачем это судье А.Г.Шарейко? «Не предусмотрено», и дело с концом. Проведя больше часа в своей комнате, он вышел и объявил своё решение: домашний арест. Причём даже на более жёстких условиях, чем просил следователь: теперь все виды связи с внешним миром запрещены, из дома не выходить, ни с кем не общаться. Если учесть, что Е. Смирнова вдова, живёт одна, то судья, по сути, обрекает её на голодную смерть. Ведь даже выйти в магазин за продуктами она не имеет права…
Учитывая сложившуюся в последние годы репутацию наших судов, никто из «публики» не ожидал от решения судьи ничего хорошего. Но всё же что-то в душе у каждого теплилось.
Но начисто игнорировать все отмеченные огрехи следствия, абсолютную бездоказательность обвинения, ничем не объяснимую бесчеловечность решения (за едой выйти нельзя!), отмахнувшись от ходатайств людей, действительно популярных, заслуженных, известных, дорожащих своей честью в отличие от некоторых… – это уж ни в какие ворота не лезет. Хотя почему не лезет? Ведь даже по мнению самих работников Федеральной службы исполнения наказаний, треть людей, сидящих в тюрьмах, колониях по всей России, сидят там «ни за что» – из-за фальсификации дел, незаконного судопроизводства, судебных ошибок. А сколько сидит «просто так» – в период следствия! Лезет в общие судебно-следственные ворота нашей страны, еще как лезет решение черемушкинского судьи. Видимо, завидует он «лаврам» ставшего всемирно известным Басманного суда.
В общем, Е. Смирнова сидит. Хоть и дома, но сидит. По всем правилам судьи Черемушкинского суда А.Г. Шарейко. И её отсутствие, понятное дело, очень сильно сказывается на работе ЦДРИ, хотя все его сотрудники очень стараются, чтобы это было не слишком заметно. Елена Владимировна стала директором-распорядителем Дома два года назад, хотя регулярно бывала здесь с пяти лет. Выпускница ГИТИСа, руководитель театра – по образованию, доктор экономических наук, она буквально перевернула у всех представление о том, каким должен быть человек, занимающий эту должность. Её предшественники тихо-тихо сидели в своём кабинете, не вмешиваясь в работу Дома и лишь иногда включаясь в суету из-за очередного потопа в туалетах или вновь протекшей крыши…
Мало того что Смирнова принимает участие в организации чуть ли не всех мероприятий, проводимых в Доме, — а их бывает по три-четыре в день. Ей это просто интересно как выпускнице ГИТИСа и артистичному человеку по природе своей. Главное, что с приходом Смирновой закипели ремонтные работы в помещениях ЦДРИ. Кто не бывал здесь эти два года, сейчас просто не узнает основательно обновленный Дом. Пока руки не дошли разве что до старого – исторического! — здания ЦДРИ на Пушечной улице, которое вот уже два десятка лет находится в аварийном состоянии. Но оно требует на своё возрождение таких денег, которые ещё нужно накопить или найти нормального, а не жуликоватого спонсора, не таких дельцов с бегающими глазами, которых не так давно предлагала лужковская мэрия Москвы.
Кстати, с приходом в ЦДРИ Е.Смирновой решился-таки давний спор, кто же является собственником зданий, занимаемых ЦДРИ. С начала двухтысячных годов Департамент имущества города объявил их своими, стал взимать с ЦДРИ плату за аренду. Теперь же выяснилось, что для этого не было никаких оснований. Да и за всю почти 85-летнюю историю Дома московские власти не вложили в него ни рубля. И хоть они никак не хотели отдавать незаконно присвоенное настоящим хозяевам, суды (а их было несколько) признали, что Дом принадлежит только ЦДРИ. Судебные решения давно вступили в законную силу.
Но кому-то (знать бы, кому?) очень хочется завладеть лакомым «кусочком» в центре столицы. И вот в начале года Следственный комитет возбуждает дело о злоупотреблениях дирекции ЦДРИ и сдаче в субаренду некоторых помещений, а права на субаренду Департамент имущества Москвы Дому не предоставлял. Возбуждает, как будто не знает, что уже вступили в законную силу упомянутые решения суда и ЦДРИ сам хозяин своих помещений.
Потом возбуждается дело о якобы фальсификациях протоколов очередного собрания, на котором избирался новый состав правления ЦДРИ. Вроде бы совсем мелочь: приди и проверь все документы. Но в пять часов утра чуть ли не у десятка членов правления ЦДРИ провели дома обыски, а самих заслуженных, народных артистов, профессоров – очень известных и уважаемых людей – увезли к следователям на допросы (совершенно незаконно!). И это на виду всех соседей, подчёркнуто публично! «Слово» об этом, впрочем, писало ещё весной. Теперь и это дело вроде бы втихую закрыто. Но никому из тех, кого совершенно осознанно пытались опозорить, не принесли никаких извинений. И изъятых в ЦДРИ бумаг не возвращают. Зато заведено новое дело – против Елены Смирновой.
Хочется вот ещё на что обратить внимание. И тут я, увы, не первый и, боюсь, что не последний. Не стану говорить о тюрьмах, колониях и поселениях: что там происходит, знаю лишь по постоянным сообщениям СМИ да от некоторых из тех, кто сам на себе существующие там «порядки» испытал. Но то, что демонстрируют следствие, прокуроры и суды, видно по описываемому случаю. Смирнову «почему-то» задерживают глубокой ночью. В суд, назначенный на 12 часов, но начавшийся без объяснения причин только в два часа дня, её приводят в наручниках. В «аквариум» доставляют в сопровождении троих конвоиров, почти каждый из которых по своей комплекции и массе чуть ли не вдвое превосходят её, довольно хрупкую женщину. Хорошо, что на этот раз не было ещё скалящей зубы и рычащей овчарки. В пять часов дня конвой сменяется: «устал, закончилась рабочая смена». Говорят, что пойдут, попьют кофе. И тут выясняется, что сидящая уже три часа в «аквариуме» Смирнова сегодня вообще ничего не ела: из изолятора увезли до завтрака. Передать подследственной пирожок конвой не разрешает: «не положено!». Только можно дать попить бутылочку воды…
В общем, делается всё, чтобы сломать в человеке достоинство, раздавить морально, изнурить физически, задавить его, «маленького и беспомощного» всей гигантской следственно-прокурорско-судебной машиной. К тому же машиной, стремящейся подчёркнуто ясно показать всем защитникам и сочувствующим, что и они перед ней, всемогущей и всё подавляющей, – ничто, пыль.
И так обращаются всего лишь с подследственной. Подозреваемой, всего лишь подозреваемой одним конкретным следователем – не в убийстве, не в грабеже, ни в чём другом, столь же страшном и жутком. А ведь следователь – он же не Господь Бог. Подозревая, может ошибиться, может даже действовать из корыстных побуждений, по чьему-то заданию, наконец. Разве мы не знаем многих подобных случаев из истории нашей страны, да в наши же времена? И все равно – давить, унижать, растоптать, загрызть, в грязи извалять! Наверное – чтобы другим неповадно было?
Прямо-таки сталинско-ежовско-бериевская традиция! Пережила все наши государственные и общественные катаклизмы.
…Сегодня Смирнова сидит. Пока до 23 декабря. Но, как признался следователь, это ее сидение можем продлевать «сколько угодно». И ежу понятно, что дело не в Смирновой, а в ЦДРИ. Смирнову же выдернули как самую активную и энергичную из работников Дома, как ту, на которой очень многое сегодня в ЦДРИ держится.
Но есть надежда, что в разгон искусственно нагнетаемых туч над Домом вмешаются лично генеральный прокурор, председатель Следственного комитета России, министр внутренних дел. Это ведь их подчиненные разыгрывают все названные тут дела-спектакли, отвлекая силы от разбирательства дел, действительно серьезных и опасных для страны.
А в ЦДРИ собрано уже пять тысяч подписей мастеров искусств – в поддержку Дома и в защиту его директора-распорядителя. И направлено письмо Президенту России В.В. Путину – человеку, который, наверное, один может навести законный порядок в истории вокруг Центрального дома работников искусств. Так уж устроил президент в «подведомственной» ему стране: только он один всё важное решает сам и он один за всё в ответе. А ЦДРИ – исключительно значимое звено в отечественном мире искусств. Единственное такое учреждение в своем роде. Играло и продолжает, несмотря ни на что, играть свою выдающуюся роль в культурной жизни Москвы, всей России.
 
Юрий КАЗАРИН

Вернуться на предыдущую страницу

 

 

 

 

Банкетный зал

Кафе «Горький шоколад»



Анонсы и реклама

Для проведения 
различного рода 
мероприятий, концертов,
спектаклей, презентаций, 
репетиций, корпоративов, 
конференций, семинаров
предлагаем помещения 
и концертные залы ЦДРИ


К Вашим услугам 
Большой зал на 250–300 мест, 
Камерный зал на 120–140 мест, 
Выставочно-концертный зал 
(500 кв.м, до 300 мест), 
Каминная, состоящая
из 2 залов и балкона, 

Голубая гостиная, 
зал «9 муз»,
Исторический зал,

кафе «Горький шоколад», 
музыкальный ресторанчик
«Ассорти»,
театральный буфет «9 муз»
и Бар

По вопросам сотрудничества 
обращаться по телефону: 
8 (495) 624-22-04