СИМУЛЯКР И ИМИТАЦИЯ ПРАВЯТ БАЛ

Тучи над ЦДРИ-2. И не только

Несмотря ни на что, и даже на то, что под домашним арестом уже почти три месяца находится главная движущая и творческая «сила» ЦДРИ, его директор-распорядитель Е. Смирнова (о чем недавно писало «Слово» в №41–42 за 2013 год), Центральный Дом работников искусств живет и работает. Только что отшумели веселые и звонкие детские новогодние праздники. Как и все многие-многие годы существования ЦДРИ (совсем скоро будет уже 85) постоянно днем тут в разных залах проходят репетиции, деловые встречи, а каждый вечер сотни людей приходят сюда на концерты, творческие отчеты, художественные выставки, дружеские посиделки, фестивали, заседания различных клубов по интересам.

Но тучи над ЦДРИ, зловещие и лилово-грозные, не рассеиваются.

Зависло во времени (или в безвременье?) и дело, возбужденное следственными органами против директора-распорядителя ЦДРИ Е. Смирновой. Дело о коммерческом подкупе, а если проще – то о взятках, которые она якобы вымогала. И все больше перипетии его смахивают на откровенный фарс.

Снова Черемушкинский суд. Тот же следователь и тот же судья (а о прокуроре скажем позже). Теперь следователь ходатайствует о продлении домашнего ареста для Смирновой еще на месяц: мол, следствие ещё не закончено и она, будучи на свободе, может помешать, повлиять на свидетелей, воспрепятствовать и т.д. – обычный стандартный набор, причем, как всегда, без всяких доказательств. Прокурор поддерживает.

Адвокаты доказывают, что подследственная Смирнова ничего такого, в чем подозревает ее следователь, не совершала, что в документах, предъявленных следствием суду, концы с концами не сходятся. Что некоторые свидетели, на которых следствие ссылается, вообще сомнительны, что есть элементы совершенной следствием провокации. Что Смирнову вполне можно оставить под подпиской о невыезде или выпустить её под залог. И такое «облегченное» ограничение свободы вполне законно. Более того, приводится совсем новый аргумент: Верховный суд, чтобы пресечь практику арестов по бездоказательным заявлениям следствия (а она приняла в стране угрожающие размеры), недавно обязал суды требовать от следователей доказательств!

И это указание Верховного суда России обязательно для всех судей страны. Для ВСЕХ. Но не для черемушкинского судьи господина Шарейко. Он пропускает мимо ушей все ссылки адвокатов на многочисленные нарушения следствием различных законодательных актов. Он беспристрастен. Или, может быть, он просто-напросто ко всему равнодушен, безразличен? Зато очень чуток к тому, что говорит или пишет следователь, что заявляет прокурор, работающий в суде эхом следователя. И ни следователь, ни прокурор абсолютно никак не реагируют ни на одно слово адвокатов – абсолютно никак. Ничего не опровергают, никаких доводов защиты не оспаривают. Вот такое своеобразное состязание сторон, вот такое совершенно незаконное игнорирование адвокатов: как будто их нет в суде. Хоть бы что-то возразили, но сказать, видимо, нечего… В городском суде, когда рассматривалась жалоба на предыдущее шарейковское решение тамошний прокурор, правда, понял, что промолчать нельзя, но заявил: да, нарушения были, но они незначительны. И судья, городская, тогдашняя, радостно приняла этот прокурорский вердикт – очень странный с нормально-логической точки зрения: значит, следователь запросто может хоть сто раз «незначительно нарушать» Законы.

А черемушкинский эхо-прокурор? Он вообще появился в суде после перерыва, заменив почему-то «выбывшего из игры» предшественника, но сразу безоговорочно поддержал следователя во всем. Адвокаты справедливо усомнились в том, знаком ли с делом столь скоропалительно введенный в судебное заседание прокурор. И опять судья «не услышал» адвокатов. Прокурор, правда, быстренько ушел с заседания.

Предвидя такое, мягко говоря, странноватое ведение дела, в самом начале адвокаты попытались предъявить отвод судье Шарейко. Но он, посовещавшись сам с собой, как и следовало ожидать, их претензии отклонил…

В общем, господин Шарейко пошел навстречу следователю господину Кондратенко. И в результате, Смирнова продолжает сидеть под домашним арестом.

И я, как это ни странно, вдруг понимаю судью. Ведь если дело о коммерческом подкупе, затеянное следователем, развалится, а все идет к тому, этот следователь обвинит судью: Мол, выпустил Смирнову и не дал ее «дожать», заставить признаться, довести следствие до желаемого конца. Бедный судья Шарейко – ну, куда ему деваться?

– Ты зря его жалеешь, – сказал мне мой приятель, давнишний завсегдатай ЦДРИ, еще помнящий, как 40 лет назад впервые пришла в этот Дом десятилетняя девочка Лена, нынешняя директор-распорядитель ЦДРИ, так много сделавшая для Дома и подозреваемая теперь, бог знает в чем. – Такие следователи, прокуроры, судьи ведь доведут дело до тюрьмы. Или ты не знаешь знаменитое дело учителя Фарбера из Смоленской области? Почти три года человек отсидел по сфальсифицированному делу. И прокуратура, сначала потребовавшая для него восьмилетнего заключения, добившаяся этого в суде, после вскользь брошенного Президентом России критического замечания, вдруг в одночасье скостила срок до уже отсиженных (на за что!) лет. Да и сотни других таких дел, про которые изо дня в день пишут чуть ли не все газеты. А с виновников такого вопиющего неправосудия – всё, как с гуся вода.

В самом деле, как с гуся вода…

Мне долго казалось, что рассказывая про все подобные истории, нужно обязательно называть конкретные имена-фамилии: кто следователь, прокурор, судья. Ведь должны людей как-то морально сдерживать оценки знакомых, друзей, семьи, детей, наконец. Чтобы перед ними не было стыдно за свои поступки. И вдруг увидел, что ничто их не сдерживает. Ничто. И совсем не стыдно. А всякие публикации, бессмертный интернет не совесть пробуждают, а помогают только цену себе набивать у работодателей, у заказчиков. Мол, смотрите, через что приходится проходить, выполняя задания, поручения, – сквозь жесткую критику, сквозь подрыв репутации, рискуя потерей лица… И за это надо давать новые звездочки на погоны, побольше платить и т.п.

Ничто не сдерживает, не останавливает. Даже публичная пощечина, которую недавно получил, например, кировский судья, приговоривший в сомнительном деле Навального к немалому реальному сроку и тут же взявшему его под арест, а прокуратура, которую он так покорно всё время слушался, тут же этот арест опротестовала: приговор-то не вступил еще в законную силу. Потом и вовсе срок стал условным.

А судья…  Ничего, утёрся. Хотя и понял, наверное, что сыграл роль простой пешки в чужой игре.

Можно, конечно, сказать: ну чего так возмущаться – всего-то директору-распорядителю ЦДРИ дали домашний арест. Вот Ходорковский больше десяти лет в лагерях да тюрьмах отсидел…

Но и три месяца из нормальной жизни вычеркивать просто так никому не позволено.

К тому же, Смирнова ни в чем не виновата. И ценит в жизни не то, что месяц, а каждый день. Не случайно уже давно стала доктором экономических наук. Любой непредвзятый человек, рассмотрев доводы следствия, поймет, что они абсолютно ничего не доказывают. И будет подозревать, что тут либо исполнение задания кого-то очень Важного, либо выполнение заказа еще кого-то не менее Важного. И неужели абсолютно беззащитен перед версиями какого-нибудь следствия любой человек, которого Кто-либо вдруг решил посадить, пусть и ни за что?

А как хорошо еще в незапамятные времена было задумано. Следователь расследует, прокурор следит за тем, чтобы ВСЁ было по Закону, и тогда поддерживает обвинение, защитники-адвокаты выискивают все, что хоть как-то оправдывает подследственного-обвиняемого. А судья выступает беспристрастным арбитром в их споре-дискуссии. И именем Закона принимает ЗАКОННОЕ решение. Всё четко, красиво – как в сказке. Но не как в жизни. Если следователь, прокурор и судья безоговорочно выступают в одной связке… То получается абсурд – не как в сказке, а как у Кафки.

Сегодня, похоже, после скандального дела с посадками подмосковных прокуроров за крышевание нелегального игорного бизнеса прокуратура смертельно боится следователей. А дело-то кончилось пшиком, до суда так и не дошло. Судьи страшно боятся потерять свои высокие зарплаты и сверхвысокие пенсии (призванные гарантировать их независимость, но на деле ничего не гарантирующие). Только следователи как будто ничего не боятся или делают вид, что им море по колено.

И, естественно, все судебные процедуры становятся похожи на обыкновенную имитацию. Или на симулякр.

Впрочем, сегодня мы вообще живем в мире имитаций.

Есть что-то символическое в том, что слово симулякр, еще лет десять назад знакомое и понятное лишь авторам и читателям философских трактатов, стремительно выскочило на страницы газет и журналов, входит в нашу обиходную речь. Правда, несколько в ином смысле, чем у философов. И смысл этот чем-то близок к тому, что имеет слово симуляция. Не дело делается, а бурная деятельность симулируется, и соответствующий итог получается – симулякр, просто видимость.

Симулякры и имитации сегодня – буквально на каждом шагу, а не только в судах. И мы уже к этому почти привыкли, почти с этим смирились. Похоже, что начало XXI века войдет в историю России как время всеобщего торжества симулякров и имитаций.

Скажем, выборы разных уровней – от местных до президентских – честными считают разве что «волшебник Чуров», да еще два человека, имена и фамилии которых мы все знаем. И что среднее, школьное образование в нашей стране с его бабой ЕГЭой все крепчает и улучшается – кто в это верит? А безумная имитация борьбы с коррупцией на высшем уровне! Сейчас многие азартные люди даже заключают пари в уверенности, что бывший министр обороны Сердюков вообще избежит какого-либо наказания и его подруга Васильева выйдет сухой из воды.

А вот пример из того, что поближе чуть ли не каждому из нас. Не так давно в московских поликлиниках ввели электронную запись к врачам. Расписано всё буквально по минутам. Это – чтобы люди не сидели в многочасовых очередях перед врачебными кабинетами. Всюду установили дорогостоящее электронное оборудование. И что же? Как были два года назад беспредельные очереди, так они и остались. Новый порядок в первые же месяцы хорошо разрекламированного нововведения нарушили сами медики: они стали (как привыкли это делать всегда) приводить из других кабинетов своих знакомых или тех, кого вроде бы нужно «срочно проконсультировать», – и всех без очереди, в обход очереди, на зло очереди. А сегодня приходите вы на прием, допустим, к участковому врачу с талончиком на 10.20, а там уже с восьми часов сидят люди с талончиками и на 8.00, и на 9.40 и на 12.40, и… – становись-ка (или садись, если есть место) в общую очередь. К тому же попробуй-ка пикни, что у тебя талончик на это самое время, к которому ты пришел, – вся очередь вскипит: «Мы здесь уже давно, а ты только явился. Ты что лучше всех?» Врачи и медсестры утверждают, что они ничего не могут сделать, чтобы навести порядок. Неправда. В платных поликлиниках все, как миленькие, приходят к назначенному времени. И всюду оно практически соблюдается. Значит, все дело лишь в желании персонала исполнять свои обязанности.

Зато – современная электроника везде, компьютерные сети, компьютеры чуть ли не последнего поколения… И такие красивые отчеты об инновациях пишутся…

Еще пример. Внутри квартала, где я живу, – много проездов, тротуаров, переходов. Минувшей весной там закипела работа. Кипела месяца два. Все тротуары красиво выложили плиткой, все дороги заново асфальтировали. Но ходили люди по этим красивым тротуарам лишь пару дней. Потом на них стали ставить машины – одну к одной, как все было уже несколько лет до плиточного обновления тротуаров. Так к чему все эти миллионные затраты якобы для красоты и главное – удобства населения? Наверное, джипам и лимузинам удобнее и приятнее стоять на шикарной плитке, чем на заурядном асфальте? Зато, наверное, нет ничего красивее отчетов «по плиточному делу», отправленных в мэрию Москвы. А в вашем квартале разве не так?

И сколько похожих примеров можно еще привести! Так что Черемушкинский суд, и Московский городской, безоговорочно одобряющий его решения, и судья Шарейко, и следователь Кондратенко очень хорошо, без всякой задоринки вписываются в нынешнюю систему, где бал правят симулякр и имитация.

ЮРИЙ КАЗАРИН.

Газета «Слово» №1 за 2014 г.

Вернуться на предыдущую страницу